Блог Василиска

Поездка в Индию с 26 декабря 2009 по 16 января 2010

Варанаси
Варанаси (13-14 января). Святой город для многих Индусов. Тут протекает священный Ганг. Тут под открытым небом сжигают умерших и сбрасывают пепел в святую реку. Индусы верят, что это поможет им в последующих реинкарнациях. Город с очень сильной энергетикой. Из Варанаси я отправился поездом Дели и на этом мое путешествие закончилось. 16 января я вылетел в Москву.

Место и время отчета
Варанаси. 14 января

Фотоальбом
http://foto.mail.ru/mail/bokovbox/india2010_varanasi

Заметки с фронта
Итак, опишу свое посещения Burning Ghat. Места где в день сжигается 200-400 тел индийцев, привезенных родственниками со всей страны.
Поначалу, этот гхат поразил меня своей обыденностью: земляной спуск к воде сплошь уставленный кострами. Никаких тел нигде не было видно. Потом, пройдя чуть вглубь, я заметил как из одного костра торчит нога с выпяченной ступней и растопыренными пальцами. И тут я увидел сами тела, которые были повсюду. Вокруг были уже догорающие костры, костры горящие вовсю и костры только зачинающиеся, сформированные вокруг тела укутанного в белый саван. Еще везде были дрова — горы дров. И лодки безостановочно подвозящие эти дрова. И люди носящие дрова, выгребающие пепел, поправляющие костры длинными бамбуковыми палками… А еще множество собак, рыскающих в поисках не сгоревших останков. И вездесущие коровы в полусне бродящие меж костров и поедающие мусор в перемешку с ритуальными цветочками.
Я остановился возле одного костра и стал наблюдать как разгорается огонь вокруг сухого небольшого тельца какого-то старичка. Вдруг рядом кто-то заорал и подошедший индиец замахал на меня и на стоявших рядом со мной руками. Сначала я подумал, что нарушаю некий интимный момент прощания и мне нужно уйти из этого места. Оказалось однако, что на том месте где я только что стоял собираются разложить еще один костер. Отойдя в сторонку я начал наблюдать. С заднего дворика храма, стоявшего в основании гхата (вверху лестницы), начали носить на это место дрова. Все носильщики были босиком и почти полуголые. Не понимаю, как они выдерживали этот нестерпимый жар от горящих повсюду костров. После того как дров было принесено достаточно, их сложили в виде квадрата сначала вдоль, потом поперек. Параллельно с приготовлением костра, шла подготовка тела. На самодельных бамбуковых носилках тело, закутанное в оранжевую ткань и сплошь увитое оранжевыми цветочками, спустили вниз к воде и слегка опустив его в воду, все оросили речной водой. Затем носилки подняли и отнесли вверх, положив на ступеньки лестницы. Когда основание костра было готово, носилки поднесли к костру и распутали сначала веревки, которым оно было прикреплено, а затем сняли оранжевую ткань, в которую тело было запеленуто. Тело осталось закутанным лишь в белую ткань. Его подняли несколько рук и перенесли на дровяной остов будущего костра. Затем сверху положили еще несколько крупных веток. Дров явно было мало и ноги по колено вывешивались из костра.
Затем начался какой-то обряд: подходили разные люди с кулечками и высыпали из них на тело нечто похожее на сухую землю. Тогда я подумал, что это земля принесенная из родного селения умершего. Однако позже гид рассказал, что это был порошок из дорогого сандалового дерева. Это дерево очень хорошо горит и его подсыпают для скорейшего и лучшего возгорания костра. Опять же по словам гида, современные средства способствующие скорейшему возгоранию костра запрещены.
Когда с обрядами было окончено, был принесен длинный пучок тлеющие травы, который был просунут внизу костра от ног к голове. Как я узнал позже, зажигается трава от священного огня Шивы. Этот огонь представляет собой головешку, тлеющую в пределах храма. Чтобы зажечь от нее огонь, нужно получить специальное разрешение у настоятеля.
После того как ритуального костра коснулся священный огонь, в щели между ветками стали совать пучки соломы. Постепенно огонь разгорелся. Но еще долго он горел лишь в районе ног. Люди стоявшие вокруг костра явно беспокоились и старались, чтобы огонь перекинулся на все дрова. Наконец это у них получилось и костер запылал вовсю. Саван местами сгорел и появилось лицо старика: сухое, со смуглой кожей, впавшими глазами и куцыми оттопыренными ушами.
Через довольно продолжительно время все тело почернело. И лишь ноги на которых сгорел саван, все также торчали из костра. Сухие, смуглые, совершенно не тронутые огнем.
Когда костер прогорел наполовину, а тело стало все сплошь черным, особый человек с длинной бамбуковой палкой начал ворушить дрова. Он попытался загнуть ноги в костер, но это у него не получилось и он просто переложил несколько дров поверх тела.
Еще через некоторое время он опять подошел к костру и разворушив костер, начал складывать тело пополам, чтобы оно все оказалось в огне. Само тело было словно резиновое, оно все слегка подрагивало, когда его касалась палка и старалось принять прежнее свое положение. Кочегар передвигая его сначала поддевал под тело палку, а потом поднатужившись проткнул останки, наколов их на свой шест. И с явным напряжением передвинул их в нужное место. Затем постучал по тому месту где когда-то была грудь палкой и опять попытался загнуть ноги. Одна нога сломалась и он ее положил рядом с телом. Другая нога так и осталась торчать из костра.
Еще через некоторое время, тот же кочегар начал перетаскивать горящие поленья из стоящего рядом костра, где тела уже видно не было. Он как клешнями поддевал горящие головешки двумя сложенными вместе короткими палками и перебрасывал их в соседний костер.
По прошествию довольно значительного времени костер почти весь прогорел, а от тела остался лишь небольшое пенечек, похожий на еще одно полено. Догорел ли он я не знаю.
Останки костра загасил также особый человек. Он несколько раз приходил с кувшином наполненным водой и выплескивал его содержимое на тлеющие угли. Затем другой человек подошел с инструментом похожим на огромную тяпку с короткой ручкой и сгреб пепел в ведерко. Пепел был выброшен в Ганг. А на месте только что горевшего костра уже начали набрасывать новые поленья.
За храмом при гхате, возле сваленных горок дров, находится «парикмахерская». Если умирает мать или отец, старший сын привозит тело на кремацию и приносит свои волосы в дар храму. То есть попросту говоря, он бреется налысо.
Возле каждого костра стоят родственники умершего или умершей. Еще стоит небольшое количество светлокожих туристов. Последним не разрешают долгое время наблюдать за церемонией. По гхату ходят специальные люди и просят туристов удалиться: это место предназначено для родственников умерших. Эти же люди всегда готовы провести экскурсию по гхату и объяснить что к чему. Начинают они со слов: «Мы не гиды, мы работаем при госпитале и наша жизнь посвящена тому, чтобы следить за престарелыми и объяснять туристам суть индийских обрядов». Заканчивают они просьбой пожертвовать на нужды хосписа и требованием чаевых. Сама экскурсия — эклектизм общеизвестных истин и разных сказок. Так, например, рассказывают, что килограмм дерева для сожжения стоит порядка 180 рупий. Местные мне сказали, что это полная чушь.
Из практической информации, рассказанной местным гидом, запомнилось лишь, что для сожжения тела требуется 200-300 килограмм дерева. Для сожжения тела отводится около 3 часов. Тело однако сгорает не полностью: у мужчин остается не сгоревшим остов груди, а у женщины зона бедер. Останки вместе с пеплом поглощает священный Ганг. Еще они сказали, что с умерших нельзя снимать их украшения — они сгорают вместе с умершим. Пепел же просеивают костровые и забирают куски расплавленного драгоценного металла и ценные камни себе для последующей продажи.

Tags: Индия